Когда началась война, моему деду Борису Петровичу Смирнову было около шестнадцати. На фронт он попал в 1943-м – в танковые войска. Освобождал Ленинград, Прибалтику, с боями дошел до Восточной Пруссии. Был ранен, контужен, горел в танке. Войну закончил, как и многие, на Дальнем Востоке.
Рассказывал о ней дедушка мало, и то что-то общее: спать без конца хотелось, было голодно… Но видно же – все помнит и хранит где-то там, в себе. Да и как забудешь, если вот он, китель, тяжелый от орденов и медалей.
Из того немногого, что я слышал от дедушки, особенно запомнился один эпизод. Дело было под Ленинградом, в районе Мги, в небольшом населенном пункте под названием Погостье. Поступил приказ отбить у немцев маленькую железнодорожную станцию – разъезд. В наличии – четыре танка и взвод пехоты из штрафников. Как вспоминал дед, солдаты они – бедовые. Один с брони обращался к нему: «Ты, сынок, с ветерком доставь нас к месту, можешь аж прямо в Ленинград». С началом боя все четыре танка прорвались к станции. Экипаж машины во главе с дедушкой по пути раздавил немецкую пушку и огневой расчет. Когда после боя танкисты открыли люки, оказалось: из взвода пехоты не осталось никого. Он полностью погиб, не дав врагу подбить танк.
После войны каждые пять лет однополчане съезжались к кому-нибудь на 9 мая. Адреса были по всему Советскому Союзу: Владивосток, Москва, Иваново, Алма-Ата, Биробиджан… Однажды собрались у нас. Дед с великой радостью принимал боевых братьев – бабушка накрыла стол, за разговорами прошла вся ночь. С годами эти встречи стали реже и малочисленнее – время безжалостно забирало друзей… В 2003-м не стало и моего дедушки – он ушел последним из своего танкового батальона.
Михаил Смирнов, магистрант
